16 августа 2022 года исполнилось 120 лет со дня рождения Юрия Николаевича Рериха (1902–1960), одного из крупнейших ученых-востоковедов, талантливейшего лингвиста, историка, этнографа, археолога, путешественника и общественного деятеля, чья личность, несомненно, представляет планетарную культурную ценность.
Переоценить вклад Ю.Н. Рериха в востоковедение невозможно, он обладал поистине энциклопедическими знаниями: в совершенстве владел более чем тридцатью европейскими, азиатскими языками и диалектами, блестяще знал культуру, религию, философию и историю Востока. Выдающийся ученый являлся членом Королевского азиатского общества в Лондоне, Азиатского общества Бенгалии, Парижского географического общества, Американского археологического и этнографического обществ и многих других. Научные труды Ю.Н. Рериха снискали мировую славу и известность.
Юрий Николаевич Рерих – мыслитель и учёный, наследие которого с годами не утрачивает своего значения, ибо оно охватывает широчайший круг знаний. Учась в лучших университетах мира, он углублял свои познания языков, общаясь непосредственно с их носителями на Востоке. Он мог читать и переводить на европейские языки древнейшие письменные источники и записывать местный фольклор – песни, рассказы и даже целые эпические сказания. Никто в Европе до него не знал так тонко быт и нравы монгольских и тибетских племён-кочевников.
Поиск истоков цивилизации, изучение кочевых племён Центральной Азии, установление общности корней древних народов и разгадка причин великого переселения народов – всё это стало ведущими направлениями научной деятельности учёного.
Этими словами председатель Культурно-просветительного общественного объединения «Маяк» Макаревич Елена Александровна открыла торжественный вечер.
Далее присутствующими был просмотрен фильм «Памяти Юрия Николаевича Рериха». В этом фильме использованы материалы из дневниковых записей и писем Елены Ивановны Рерих, воспоминания П. Беликова, семей Рудзитас, Митусовых и другие.
В продолжение вечера сотрудники Культурно-просветительного общественного объединения «Маяк» Валентина Пейганович, Галина Борушко и Галина Миронова познакомили присутствующих с воспоминаниями о Юрии Николаевиче Рерихе Е.М. Величко-Мухиной.
Евгения Михайловна Величко-Мухина в книге «Воспоминания о Юрии Николаевиче Рерихе» писала, что её муж, Сергей Алексеевич Мухин и она встретились с Юрием Николаевичем в первые дни его приезда в Москву в августе 1957 года. С большим волнением мы ехали на первое свидание с ним в гостиницу «Ленинградская», где ему был выделен трёхкомнатный номер для проживания до получения квартиры.
Мы увидели невысокого, скуластого, с румянцем на щеках, стройного человека с мягким, пристальным взглядом и тихим голосом. Он представил нам Людмилу и Ираиду Богдановых(2), приехавших из Индии вместе с ним. А далее завязался непринуждённый разговор о том, как перенесли они этот длинный путь, какие трудности были в дороге. Он рассказал, каково было удивление таможенников, когда в багаже учёного-востоковеда они обнаружили целую картинную галерею. Были восторги и недоумения. Несмотря на то, что Юрий Николаевич 40 лет прожил вне России, он говорил на чистейшем русском языке.
С первых же дней между нами установились искренние, доброжелательные отношения и взаимопонимание. Юрий Николаевич любил природу и особенно лес. Когда в выходные дни они втроём (вместе с Людмилой и Ираидой Богдановыми) приезжали к нам на дачу в Пушкино под Москвой, мы всегда по 2-3 часа гуляли по лесу. Во время таких прогулок он отдыхал, и лицо его светилось необыкновенным вдохновением.
На первое время мы отдали Юрию Николаевичу свою машину и шофёра, а также всячески старались помочь во всех нелёгких бытовых вопросах. Через месяц ему и сёстрам Богдановым была предоставлена четырёхкомнатная квартира на Ленинском проспекте и автомобиль «Волга». Было принято решение о выделении дачи в Подмосковье, но её не смогли сразу подобрать.
На новоселье мы подарили Юрию Николаевичу икону XVII века «Тайная вечеря», которую он повесил в своей спальне.
В первые же дни мы пригласили учёного к себе домой, познакомили его с нашей коллекцией картин, рассказали о том, как мы приобрели у Татьяны Григорьевны Рерих – вдовы архитектора Бориса Константиновича Рериха, младшего брата Николая Константиновича, полотна росписи молельни в Ницце.
Какой светлой радостью просияло лицо Юрия Николаевича, когда он увидел в нашей коллекции картину отца «Камни. Озеро Пирос» (1908). Он долго стоял перед ней, вероятно, мысленно перенесясь в далёкие годы, на Валдай... Ни одним движением мы не нарушили воцарившуюся тишину, чтобы не помешать нахлынувшим на него воспоминаниям. Через некоторое время он сказал:
– Это любимая картина моей матушки, она висела в её комнате в нашей петербургской квартире.
Юрий Николаевич был человеком очень скромным. Его спальня помещалась в самой маленькой комнате, где было только всё необходимое. Спал же он на кровати-раскладушке. Кабинет, который находился рядом со спальней, был сплошь занят полками и стеллажами с книгами на всех языках мира, стопки книг лежали и на письменном столе.
Юрию Николаевичу хотелось иметь мебель, когда-то находившуюся в их квартире на Мойке, в Петербурге. Часть этой мебели хранилась у двоюродного брата Елены Ивановны – Степана Степановича Митусова, а после его смерти 15 января 1942 года находилась у его дочерей – Людмилы и Татьяны. Они передали Юрию Николаевичу старинное кресло из кабинета Николая Константиновича. Оно стояло у письменного стола Юрия Николаевича, и он сидел в нём. В получении этого кресла от Митусовых большую помощь оказал Виктор Тихонович Черноволенко.
Письмо В.Т. Черноволенко сёстрам Митусовым, Людмиле Степановне и Татьяне Степановне, троюродным сёстрам Юрия Николаевича и Святослава Николаевича, от 19 ноября 1958 года:
«Дорогие Зюма и Таня!
Как вспомню Ю.Н., так и жизнь лучше идёт. Вижусь с ним каждую неделю в обязательном порядке. Много говорим, и много-много жизни я получаю.
Кресло я получил вместе с Ю.Н. Поехал сперва один, всё разузнал, позвонил ему по телефону, и всё сделали. Он сказал мне, что в тот день, когда получали кресло, была племянница Елены Ивановны, и в этот же день передавали вагнеровский концерт. Всё это совпало — очень хорошо. Кресло ему понравилось: сделана реставрация хорошо, он его узнал.
Недавно все мы, то есть Ю.Н. с сёстрами, Борис и я с Машей (Марией Филипповной. — Е.В.) были на скрябинском концерте в Большом зале консерватории. Прекрасно, потрясающе хорошо были сыграны и прозвучали вещи Скрябина, особенно «Поэма экстаза». Все мы были очень довольны.
Зюма, напиши мне быстрее, как Ю.Н. отнёсся к моим картинам и моей музыке. Когда он уезжал от нас, первый раз смотрел и слушал, прощаясь, он сказал мне, что я своими картинами и музыкой доставил ему радость, и повторил это несколько раз. Мне очень хочется от тебя услышать, что он написал обо мне (он мне сказал, что написал тебе о моей музыке и картинах). Так это или нет?»
Во всех своих рассказах об отце Юрий Николаевич никогда не употреблял высокопарных выражений – Гуру, Учитель и т.п. Но постоянно подчёркивал, как много работал Николай Константинович, как разнообразны были его интересы и как глубоки его знания во всех областях, которыми он занимался. С благоговением говорил о Елене Ивановне. Теплоту отношений Николай Константинович и Елена Ивановна пронесли через всю жизнь — это Юрий Николаевич всегда подчёркивал.
Постепенно он вживался в московский быт, привыкал к нашим климату и пище. Мой муж Сергей Алексеевич Мухин консультировал его по режиму питания и наблюдал за его здоровьем.
Юрий Николаевич – человек в высшей степени не склонный к преувеличениям, всегда очень сдержанный и терпеливый, был необыкновенно прост и искренен в общении. Его проницательный взгляд всегда был с оттенком грусти.
Когда период первых хлопот по устройству быта был закончен, Юрий Николаевич попросил организовать поездку в Переславль-Залесский. В один из ясных осенних дней 1957 года мы эту поездку осуществили. Осмотрели достопримечательности старинного города – места, связанные с именем Петра I, в том числе знаменитый, построенный им ботик, краеведческий музей, монастыри, музей художника Кардовского. Весной 1958 года мы снова посетили Переславль-Залесский. Юрия Николаевича интересовали места, связанные с русской историей. Так мы побывали в Архангельском, Кусково, Загорске, где он особенно любил бывать и всегда поклонялся раке Сергия Радонежского, любил слушать хор семинаристов на богослужении.
Вся семья Рерихов была глубоко религиозной. Елена Ивановна писала: «Я всегда держалась довольно далеко от церкви и её представителей, именно из желания охранить в своих сыновьях уважение к своей религии до тех пор, пока сознание их достаточно окрепнет, и они уже вполне зрело смогут оценить всё то прекрасное, что заключается в ней, и в то же время спокойно смотреть на отрицательные проявления её; именно, без того, чтобы последние пагубно отразились на их отношениях к религии вообще. И считаю, что в этом я преуспела, ибо оба мои сына глубоко религиозны и носят в духе свою церковь».
Юрий Николаевич жил, разбрасывая искры своих богатых знаний и очень ценного опыта, и мощь его духа помогала ему. В моей памяти навсегда останется образ светлого человека, озабоченного делами, а иногда – не¬доумением того, что в ту пору происходило.
Вспоминая об экспедиции, Юрий Николаевич рассказывал, как трудно было отобрать в Урге в состав экспедиции нужных помощников. Желающих было более 800 человек, и ему надо было лично беседовать с каждым, чтобы выбрать лучших, ибо среди желающих было много искателей приключений.
Около пяти часов вечера 13 апреля 1927 года экспедиция покинула Ургу и направилась к реке Тола. Дорога, идущая через Гоби, была пустынна.
В одной из бесед за чайным столом в доме Мухиных в Москве Юрий Николаевич поведал о случае, который произошёл с ним. ...Двигаясь массивами Монгольского Гоби, члены экспедиции посещали заброшенные кочевья. Местность была неспокойной, приходилось отбивать нападения разбойников. Юрий Николаевич занимал деревянный сарайчик в покинутом стойбище. Целые дни он проводил в разъездах и только к ночи, утомлённый, возвращался в своё жилище. И вот однажды, вернувшись домой, он сел у стола, стоявшего возле маленького окошечка, углубился в свои мысли, что-то записывая. И вдруг слышит голос: «Отойди от стола». Он очнулся и продолжал писать, голос прозвучал громче, он осмотрелся, но никого вокруг не обнаружив, как бы задремал. «В этот момент удар молнии будто пронзил меня и отбросил в сторону, – вспоминал Юрий Николаевич. – И в то же время раздался выстрел, пробив стекло. Пуля застряла в стене напротив». Так невидимый Друг спас жизнь Юрию Николаевичу.
О своём мировоззрении и внутреннем состоянии Юрий Николаевич писал Елене Ивановне из Нью-Йорка 15 февраля 1930 года: «За последнюю зиму произошла значительная кристаллизация в моём мировоззрении, и твоё последнее письмо о суровости к самому себе и о воздержании от обсуждения близких, прозвучало совершенно особенно. Именно об этом я постоянно говорю. Часто меня упрекают в излишнем милитаризме и редко понимают, что эта воинственность духа, которая часто меня захлёстывает, есть не что иное, как внешнее выражение боевой готовности смело смотреть в глаза событиям. Часто вижу себя во снах идущим в далёкий поход, при этом всегда вижу тебя стоящей на холме в отдалении...»
В завершение вечера присутствующим был показан фильм «Идеал человека. Юрий Николаевич Рерих».
В течение вечера прозвучали «Поэма» Зденека Фибиха, «Цыганская песня» Антонина Дворжака, «Песня индийского гостя» Николая Андреевича Римского-Корсакова в исполнении сотрудников ОМОО «Международный Центр Рерихов» Анатолия Волкова (скрипка) и Натальи Неровновой (фортепиано).
